Факт от двадцать третьего января: Сегодня я впервые в жизни своей горько рыдала от стихотворения.
Начну с предыстории.
В школьной библиотеке мне торжественно объявили, что я скоро должна буду стать Голосом для аудио-сборника стихов барнаульских поэтов.
Я, честно, была удивлена, ибо мой голос...как бы сказать...совсем не подходит для этого. Я шепелявлю, много запинаюсь...странный выбор.
Но!
Библиотекарь дала мне несколько образцов для чтения, и выбор мой пал на малюсенькую книженцию под названием "Другая жизнь".
Господи, благодарю тебя за то, что я заметила именно ее!
Полчаса назад я решила потренироваться и почитать стихотворения вслух (кстати говоря...я не очень люблю поэзию. Точнее, очень мало поэтов удивляют или вдохновляют меня).
Первую часть прочитала на автомате, но как только взгляд мой пробежался по второй, я зарыдала.
Именно зарыдала. Горько, задыхаясь.
Я увидела в "Памяти матери" свои чувства. Все до единого - про слова, про сожаления, про сами похороны. В нем - отражение моей жизни.
Точное и пугающее.
Бабушка, я очень люблю тебя. Прости за то, что так и не успела поздравить с днем Матери. Я никогда не забуду тебя.
Валерий Котеленец
"Памяти матери"
1
На погосте оркестрик хрипит.
И дрожащие горбятся спины.
И доска гробовая гремит
под промерзшими комьями глины.
Вот и все... Нету силы идти
в эту жизнь, в эту тьму без просвета,
где последнее наше "прости"
никогда не дождется ответа.
Музыканты уходят. Пора...
В горле комьями боли застряли
те слова, что забыли вчера,
а сегодня сказать опоздали.
Что останутся до смерти жечь
безысходной, преступной виною
неумевших святое беречь
и любить бесконечно родное.
Вот и все... Только холод и мрак.
Только крик на все стороны света:
- Что же дальше-то? Дальше-то как?...
Словно кто-нибудь ведает это.
2
Опять, замерев осторожно,
за ручку дверную берусь.
И слух напрягаю тревожно.
И ключ повернуть не решусь.
Опять я стою и не верю,
что пуст по-сиротски наш дом,
что ты не хлопочешь за дверью
в халатике старом своем.
Что некому больше на свете
сказать, отпирая замок,
слова немудреные эти:
- Ну, что ж ты так поздно, сынок?...
3
Над пристанищем вечным твоим
шелестят облака и года.
Все дороги ведут не в Рим,
все дороги ведут сюда.
Спи, родная. Так много лет
ты как следует не спала.
Здесь не надо вставать чуть свет
и кружить от печи до стола.
Не латать тебе больше дыр
и не плакать на кухне тайком.
Спи. Твой сумрачный тихий мир
птица-вечность укрыла крылом.
Спи. В свой час по следам твоим
я приду к тебе навсегда.
Все дороги ведут не в Рим,
все дороги ведут сюда.
Начну с предыстории.
В школьной библиотеке мне торжественно объявили, что я скоро должна буду стать Голосом для аудио-сборника стихов барнаульских поэтов.
Я, честно, была удивлена, ибо мой голос...как бы сказать...совсем не подходит для этого. Я шепелявлю, много запинаюсь...странный выбор.
Но!
Библиотекарь дала мне несколько образцов для чтения, и выбор мой пал на малюсенькую книженцию под названием "Другая жизнь".
Господи, благодарю тебя за то, что я заметила именно ее!
Полчаса назад я решила потренироваться и почитать стихотворения вслух (кстати говоря...я не очень люблю поэзию. Точнее, очень мало поэтов удивляют или вдохновляют меня).
Первую часть прочитала на автомате, но как только взгляд мой пробежался по второй, я зарыдала.
Именно зарыдала. Горько, задыхаясь.
Я увидела в "Памяти матери" свои чувства. Все до единого - про слова, про сожаления, про сами похороны. В нем - отражение моей жизни.
Точное и пугающее.
Бабушка, я очень люблю тебя. Прости за то, что так и не успела поздравить с днем Матери. Я никогда не забуду тебя.
Валерий Котеленец
"Памяти матери"
1
На погосте оркестрик хрипит.
И дрожащие горбятся спины.
И доска гробовая гремит
под промерзшими комьями глины.
Вот и все... Нету силы идти
в эту жизнь, в эту тьму без просвета,
где последнее наше "прости"
никогда не дождется ответа.
Музыканты уходят. Пора...
В горле комьями боли застряли
те слова, что забыли вчера,
а сегодня сказать опоздали.
Что останутся до смерти жечь
безысходной, преступной виною
неумевших святое беречь
и любить бесконечно родное.
Вот и все... Только холод и мрак.
Только крик на все стороны света:
- Что же дальше-то? Дальше-то как?...
Словно кто-нибудь ведает это.
2
Опять, замерев осторожно,
за ручку дверную берусь.
И слух напрягаю тревожно.
И ключ повернуть не решусь.
Опять я стою и не верю,
что пуст по-сиротски наш дом,
что ты не хлопочешь за дверью
в халатике старом своем.
Что некому больше на свете
сказать, отпирая замок,
слова немудреные эти:
- Ну, что ж ты так поздно, сынок?...
3
Над пристанищем вечным твоим
шелестят облака и года.
Все дороги ведут не в Рим,
все дороги ведут сюда.
Спи, родная. Так много лет
ты как следует не спала.
Здесь не надо вставать чуть свет
и кружить от печи до стола.
Не латать тебе больше дыр
и не плакать на кухне тайком.
Спи. Твой сумрачный тихий мир
птица-вечность укрыла крылом.
Спи. В свой час по следам твоим
я приду к тебе навсегда.
Все дороги ведут не в Рим,
все дороги ведут сюда.